ЧЕКРЫГИН Василий Николаевич
В. И. Чекрыгин рос в Киеве и мальчиком был принят в иконописную школу
Киево-Печерской лавры. В тринадцать лет в сопровождении старшего брата отправился в
Москву поступать в МУЖВЗ и легко выдержал конкурс. В 1912 г. три студента училища
своими руками изготовили книжку стихов, которые написал один из них- Чекрыгин переписал
стихи на специальную бумагу, с которой их можно было перевести на литографский камень, и
добавил несколько рисунков. Это была первая книжка стихов В. В. Маяковского - "Я!".
Талантливый юноша дружит со старшими товарищами, увлеченными поисками новых форм,
новых путей в искусстве. Он пишет угловатые, резкие, полные внутреннего драматизма
портреты, вызывая неудовольствие педагогов. В 1914 г. уходит из училища, участвует в
одной из знаменитых "левых" выставок - "№ 4" (1914). Первая мировая война застала его за
границей, кружным путем он возвратился в Россию, был на фронте.
Начало 1920-х гг. - расцвет творчества художника. От этого времени дошло до нас
почти полторы тысячи его рисунков. Он работал чаще всего прессованным углем, мягкими,
бархатистыми пятнами ложащимся на бумагу. И из этих клубящихся пятен, образующих на
листе неопределенное, таинственно пульсирующее темное пространство, выступают
неясные, но проникнутые страстным драматическим напряжением фигуры и лица. Рисунки
эскизны, беглы. Художник не дает им названий - они лишь звенья бесконечной цепи, частицы
единого, колоссально то замысла, наброски отдельных персонажей и эпизодов, которым
предстоит еще получить свой окончательный смысл, объединившись в стройное целое. В
самом деле, художник мечтал о грандиозной фреске, посвященной грядущим судьбам
человечества. В основе этого утопического замысла - философское учение Н. Ф. Федорова о
воскрешении ушедших поколений и переселении человечества в космические дали, которое
произвело на Чекрыгина неизгладимое впечатление. Но овладение космосом, путь к звездам
- это для художника не техническая задача, а духовный подвиг, совершаемый героическим
порывом и озарением. Листы Чекрыгина с их сияющими из мрака обнаженными телами не
имеют ничего общего с научной фантастикой. "Не принимайте эти фигуры за тела, в них не
должно быть ничего телесного, это только образы, духи", - говорил художник.
Но рядом с этой философской утопией возникает в чекрыгинских рисунках совсем иная
тема, злободневная, прямо с газетной страницы: "Голод в Поволжье" (1922). И здесь тот же
интерес не к факту, хотя и страшному, а к его внутреннему драматизму, к духовному
напряжению времени.
Перейдя от живописи к рисунку, позволявшему почти мгновенно выплескивать на лист
эту разрывавшую его бурю страстей, Чекрыгин оставался живописцем по всему своему
творческому складу. Эти скромные по материалу листы и кажутся живописью, они не
графичны, не линейны, наполнены могучими массами цвета (пусть только черного и белого),
сиянием света и глубинами тьмы. И в своей трагической мощи работы эти перекликаются с
наиболее драматическими образами великих мастеров прошлого-с могучими рисунками
Тинторетто, одухотворенной графикой Рембрандта, трагическими гротесками Гойи.
Страстная одержимость искусством, проникающим в судьбы страдающего и
прекрасного человечества, сделала совсем еще молодого Чекрыгина вдохновителем целой
группы художников с близкими духовными устремлениями. Они называли ее "Искусство -
жизнь" или, по заглавию своего журнала, "Маковец". Художник-мыслитель, стремившийся и
теоретически определить смысл своего искусства, Чекрыгин был идеологом группы. Но путь
его оборвался трагически рано: в возрасте двадцати пяти лет художник погиб под поездом.
|