ЧЕХОНИН Сергей Васильевич
Сын машиниста Николаевской железной дороги, С. В. Чехонин с пятнадцати лет стал
самостоятельно зарабатывать на жизнь - служил конторщиком, чертежником, кассиром на
пароходной станции. Любовь к искусству привела его в Петербург, где он занимался в
Рисовальной школе при ОПХ (1896-97) и школе М. К. Тенишевой (1897-1900), а кроме того,
основательно изучал искусство керамики. И начинал он свой творческий путь как
художник-керамист, успев поучаствовать в украшении многих крупных сооружений начала
века (в частности, гостиницы "Метрополь" в Москве). Ненасытная любознательность
заставила его освоить некоторые другие декоративные ремесла - оформление интерьеров,
роспись по фарфору, финифть, миниатюрную живопись, и все настолько основательно, что
едва ли не в каждой из этих областей он сумел оставить заметный след.
Не довольствуясь достигнутым, Чехонин обратился к графике. Сначала он сотрудничал
как карикатурист в сатирических журналах первой русской революции, потом занялся
оформлением книг, и очень успешно: в 1910-х гг. он оказался одним из тех немногих
мастеров, чье творчество определяло высокий уровень русского книжного искусства
(обложки книг М. Моравской "Апельсиновые корки", 1914; С. Маковского и Н. Радлова
"Современная русская графика", 1917, и др.). Безупречно владевший шрифтом и
орнаментом, Чехонин, наряду с Д. И. Митрохиным и Г. И. Нарбутом, принадлежал к
"младшему поколению" "мирискусников", поднявшему книжную графику на новую высоту.
Виртуозный мастер, декоративист и эстет, он своим эффектным и утонченным стилем сумел
ответить на запросы элитной части русского общества и стал популярным, даже модным.
Но парадоксальным образом Чехонин смог оказаться нужным и новому обществу,
после того как разразилась социальная катастрофа 1917-го. Жизнь его была теперь еще
насыщеннее. Он занимался общественной деятельностью, служил художественным
руководителем Государственного фарфорового завода в Петрограде-Ленинграде (1918- 23 и
1925-27). Однако главным для него по-прежнему оставалось собственное творчество. Он
заметно изменил свой стиль, привнеся в него динамичность и взволнованность. Этот новый
стиль - "советский ампир" (по остроумному определению искусствоведа А. М. Эфроса) -
Чехонин использовал во всем, что делал: в книжной и промышленной графике, эмблематике
и в многочисленных росписях по фарфору, которые составили интереснейшую страницу в
истории этого искусства. Он снова оказался модным, его работы порождали массу
подражаний, за ним следовали многие профессиональные художники, и сотни непрофес
сиональных оформителей тиражировали его находки по всей стране в бесчисленных
лозунгах, транспарантах, заголовках газет и журналов и т. д. С новым чехонинским стилем
стала прочно ассоциироваться революционная эпоха - драматичная, но еще способная
пробуждать патетические чувства. Эпоха миновала, и Чехонин покинул Россию (1928). Он
жил во Франции и Германии, был все так же неутомим, много работал в театре, почти не
занимался ни росписью фарфора, ни книжной графикой, зато отлично освоил декоративную
роспись тканей, даже сумел изобрести совершенно оригинальный способ многоцветной
печати по ткани. Умер он, по-видимому далеко не исчерпав своих удивительных
возможностей.
|