ИВАНОВ Александр Андреевич
Сын живописца, А. А. Иванов первые профессиональные уроки получил от отца, потом
обучался в АХ (1817-28). Как вольно-приходящий ученик, он, несмотря на успехи, не мог
претендовать на заграничное пенсионерство, но такую возможность ему предоставило ОПХ.
С 1831 г. Иванов поселился в Риме. В отличие от большинства русских художников,
живших там, он не вел профессионально замкнутой жизни: путешествовал по Италии, изучая
памятники искусства, очень много читал, общался с мыслящими людьми в поисках выхода
своим раздумьям о смысле жизни и искусстве.
В течение нескольких лет он исполнил две картины. В первой из них, "Аполлон, Гиацинт
и Кипарис, занимающиеся музыкой и пением" (1831-33), он воплотил идею гармонии
божественного и человеческого в идиллическом мире природы. Во второй, "Явление Христа
Марии Магдалине после воскресения" (1834-36), использовал евангельский сюжет для
ощутимого противопоставления чувственного и духовного. Эта картина была послана в
Петербург в качест ве пенсионерского отчета и была там встречена одобрительно. Оценив
безупречное следование художника нормам академизма, АХ присвоила ее автору звание
академика. Иванов мог бы рассчитывать на преподавание в АХ, но он не спешил
возвращаться, захваченный новой картиной - "Явление Христа народу".
Первая мысль о ее сюжете возникла еще в 1833 г.: он задумал изобразить появление
Иисуса Христа в тот момент, когда Иоанн Креститель совершал обряд крещения в реке
Иордан. Постепенно художник стал проникаться сознанием значительности этого поворотного
события в истории человечества, и замысел его начал приобретать черты грандиозности. В
картине он хотел соединить все: духовную идею с чувственным восприятием, религию - с
точным знанием, старую живописную традицию - с новыми достижениями, христианскую
мифологию - с мифологией античной. В 1835 г. он начал писать картину на довольно большом
холсте (172х147 см) и уже был близок к ее завершению, но в 1837 г. взял другой холст, в
семь раз больше, и приступил к работе на нем. Прежний вариант он использовал как рабочий
эскиз, при этом дотошно переносил в него все то новое, что возникало на большом холсте.
Картина поглотила художника целиком. Неожиданным и не вполне объяснимым
исключением стали несколько прекрасных акварельных композиций из современной
итальянской жизни, которые он создал в 1839-42 гг., оставаясь при этом принципиальным
противником бытового жанра. Ско рее всего тут сказалась его пылкая любовь к Италии, а
еще, может быть, общение с великим реалистом Н. В. Гоголем, - общение настолько тесное,
что Иванов написал в двух вариантах портрет писателя (1841) и, кроме того, придал его черты
одному из персонажей своей картины.
Работа над картиной затянулась, и Иванов слал письма в ОПХ, прося отсрочки и
заверяя в том, что скоро завершит работу. Когда же пенсионерство все-таки закончилось, он
жил на пособия, которые ему удавалось выхлопотать (а то и просто выклянчить) у разных
учреждений или меценатов. Жил он в крайней бедности, экономя на каждой мелочи, порой
утоляя голод куском хлеба, а жажду - водой из уличного фонтана; добываемые деньги
уходили на содержание громадной мастерской, покупку художественных материалов и
оплату натурщиков. Стремясь к максимальной жизненной убедительности, Иванов много сил
и времени отдавал исполнению натурных этюдов, отыскивая и уточняя в них лица и фигуры
персонажей и окружающий пейзаж, вплоть до самых, казалось бы, незначительных деталей,
вроде камней у реки. Писанием этюдов он продолжал заниматься и в 1840-х, и в 1850-х гг.,
явно теряя чувство меры, заботясь уже не столько о картине, сколько о решении
возникающих перед ним живописных задач. В пленэрных этюдах, наблюдая и запечатлевая
оттенки взаимодействия предмета со свето-воздушной средой, он предвосхитил некоторые
открытия импрессионистов, совершенные ими уже в последующее десятилетие. Таков был, в
первую очередь, его цикл замечательных работ с изображением обнаженных мальчиков на
фоне природы. Из этюдов выросла серия превосходных итальянских пейзажей, среди
которых особое впечатление производят "Ветка", "Аппиева дорога при закате солнца" и
"Дерево в тени над водой близ Кастель-Гандольфо" (все конца 1840-х - начала 1850-х).
Ценность подготовительных этюдов давно перевесила ценность самой картины
"Явление Христа народу". Ее, находящуюся в ГТГ, равно как и ее малый вариант,
хранящийся в ГРМ, нельзя назвать полной удачей: она внушает безмерное уважение, но не
трогает. Художник сам, очевидно, понял это, потому что прикасался к ней все реже и, скорее,
по инерции или по обязанности, а в 1850-х гг. почти забросил ее, захваченный новым
замыслом - еще более грандиозным и уже откровенно несбыточным. Вечный фантазер,
идеалист, утопист и мечтатель, обуреваемый желанием духовно обогатить человечество, он
задумал гигантскую серию росписей. Они, по его замыслу, должны были располагаться по
строго продуманному плану на стенах специально сооруженного здания, вроде храма, и
давать зрителям современное истолкование Библии, являя собою новую, высочайшую
ступень развития искусства. Увлеченный идеей, художник создал громадное количество
работ - быстрых набросков, подготовительных рисунков, схем размещения росписей.
Центральное место среди них принадлежит так называемым Библейским эскизам. Эти
акварельные композиции (более 200) долгое время после смерти художника оставались
никому не ведомыми и произвели сенсацию, когда неожиданно были открыты. Мощь таланта
и масштабы мышления Иванова проявились в них в полной мере. Создаваемые в порыве
нескончаемого вдохновения, с удивительной, едва ли не импровизационной легкостью, они
отличаются размахом и богатством воображения и той подлинной монументальностью,
которой к середине XIX в. европейское искусство давно уже не владело.
Пребывание Иванова в Италии не могло быть бесконечным. Собираясь на родину, он
предполагал получить за свою картину сколько-нибудь серьезную сумму, совершить на нее
путешествие на Восток, а по возвращении осесть в Москве, с которой он, в отличие от
нелюбимого им Петербурга, связывал большие надежды. Ничему не суждено было
осуществиться. В мае 1858 г. он вернулся, картина "Явление Христа народу" была показана
сначала в Зимнем дворце, потом в АХ и не произвела сильного впечатления, а сам художник
вскоре умер от холеры.
|
